«Слуга географии, отец студентам»
Именно так можно назвать Алексея Анисимовича Земцова (переформулировав известную строку М.Ю. Лермонтова), крупного ученого – геоморфолога, географа, известного во всем Советском Союзе, десятки лет возглавлявшего кафедру физической географии геолого-географического факультета Томского госуниверситета. Мне посчастливилось при нем учиться в 1983-88 гг. на географическом отделении ГГФ ТГУ и писать диплом под руководством этого многогранного, скромного и чуткого человека.
Всегда внушала уважение нам, зеленым студентам, спокойная, немногословная и обстоятельная манера общения Алексея Анисимовича. Он всегда быстро вникал в суть проблемы, обдумав, принимал верное решение или давал дельный совет. Причем это его качество проявлялось не только в научной деятельности, но и в житейских ситуациях, которые, конечно, во множестве создавались как среди коллег по работе, так и среди студентов. Он, обладая, огромным жизненным опытом, наполненный трудными дорогами жизни, всегда выбирал при руководстве и общении с людьми самую суть дела и здравый смысл, даже если он шел вразрез формальным бюрократическим крючкам.
Приведу лишь четыре примера тому, так как сам был причиной этих случаев.
…Начало сентября 1986 года. Мы приступили к учебе на четвертом курсе. Однако, сразу стало ясно, что через неделю занятий нас снимут на 3-4 недели на работу либо на овощебазу на ул. Льва Толстого, где студенты ТГУ обычно «ковали» капусту на зиму, либо отправят в колхоз на уборку урожая. В это же время в среднее течение р.Кеть Верхнекетский район, нашей кафедрой отправлялась экспедиция во главе с ее доцентом Валерием Спиридоновичем Хромых для изучения ландшафтов долины р.Кеть. В составе экспедиции, кроме руководителя, были пять девушек и только один парень, студент II курса ГГФ Юрий Колесниченко, мой тогдашний друг. Разумеется, я сразу захотел попасть в состав этой экспедиции. Но не тут-то было! Дело в том, что уже 2 сентября я пришел на занятия с температурой 39o, т.к. перед этим вставлял окна в общежитской комнате, а на улице шел снег, и я сильно простыл. Были и другие причины. Мы с Юрой пошли в деканат, но на мою и Юрия просьбу отбыть в Колпашево, где стартовала экспедиция, куратор нашей группы строгая Маргарита Владимировна Петкевич и замдекана по хозяйственной части Анатолий Иванович Петров ответили твердое «Нет, и не мечтай, тут нужны рабочие руки на овощебазе и ремонте университета!». Я с грустью проводил отряд с речного порта 6 сентября. А потом набрался смелости и пошел к Алексею Анисимовичу. Он, как всегда меня внимательно выслушал, потом подумал и сказал: «Конечно, тебе правильно запретили ехать в экспедицию, но…, - Земцов хитро улыбнулся, - Вот если бы от членов экспедиции пришла телеграмма с просьбой приехать туда на помощь…». Я намек понял и телеграмма, самолично посланная Ю.Колесниченко, у меня появилась. Правда она не была подписана руководителем экспедиции В.С. Хромых, а всего лишь гласила «Выезжай срочно Колпашево ждем - Юрка». Это «ждем» показалось мне спасительной соломинкой и индульгенцией моего небольшого греха – убежать от овощебазы в экспедицию во славу географической науки. Серьезным аргументом в принятии моего решения о бегстве в экспедицию было и то, что в ней, кроме Валерия Спиридоновича, из рабочих рук студентов был один парень – Юрий Колесниченко, остальные были пятеро девушек – Татьяна Попова, Лилия Фрешер, Ольга Батуева, Диана Эрет и Ольга Дубицкая.
В общем, я уже не рискнул никого больше ни о чем спрашивать и 9 сентября ранним утром покинул Томск на «Метеоре 125».
Отряд географов встретил меня с радостью. Не буду описывать все перипетии «Пропащей экспедиции», как мы ее в последствии называли. Пришлось буквально бороться за жизнь людей и имущество Университета, спасать девчонок от холода и т.д. В результате мы выполняли почти всю научную программу по изучению ландшафтов долины р.Кеть в среднем течении.
…Вернувшись через три недели в Томск, я обнаружил на доске приказов ректора выговор в мой адрес. Однако, буквально через несколько дней после того, как В.С. Хромых в красках поведал всем о нашей героической работе в экспедиции, этот выговор был отменен и заменен на благодарность всем членам экспедиции за…, ну, в общем точную формулировку, я тогда, к сожалению не записал в свой дневник, но что-то там было такое про «спасение имущества университета и взаимопомощь в сложных природных условиях». И, особенно, хочу подчеркнуть, что в этом неожиданном для нас акте милосердия со стороны ректора Ю.С. Макушкина значительную роль сыграл Алексей Анисимович, авторитет и весомое слово которого тогда много значили в нашем университете и в этой истории была поставлена жирная точка.
Второй случай, произошедший со мной и в котором самое живейшее участие принял А.А. Земцов, опять же был связан со студенческой практикой. Дело в том, что после IV курса меня и мою одногруппницу Юлию Клещук отправили в качестве геоморфологов в Колпашевский участок Верхнеобского управления водных путей. Начальнику участка на вопрос кто мы по профессии, я ответил «Геоморфологи», «Кто-кто? – переспросил начальник. Геомотологи? Что-то я о такой специальности не слышал!». Нам сразу стало тоскливо, так как мы поняли, что геоморфологией мы будем заниматься на практике эпизодично, и то по собственной инициативе и разумению.
Но делать было нечего – нам объявили, что наше место работы будет ИРП – изыскательская русловая партия, базирующаяся на брандвахте (это плавучий дом на барже) и совершающая съемку перекатов в верхнем течении р.Кеть в восточной части Томской области.
Но туда надо было как-то добраться из Колпашево. Вообще-то, в прошлом, 1986 году наша экспедиция отлично добиралась по реке на «Заре». Однако, как оказалось, «Зарю» в навигацию 1987 года на р.Кеть отменили. Придется лететь самолетом АН-2, который летел в п.Степановка Верхнекетского района только через три дня. Пришлось поселиться в речной плавучей гостинице и ждать рейса.
И только когда работник аэропорта, досматривая мой рюкзак, вопросительно посмотрел на меня, я понял свою роковую ошибку. В рюкзаке, который я естественно, собирался везти по реке, где личный багаж не досматривали, кроме большого геологического молотка, мирно лежал охотничий нож – подарок отца, которым я очень гордился. С этим ножом я чувствовал себя спокойно и когда что-нибудь делал по хозяйству и когда проходил в 10 метрах от медведя в приангарской тайге. На нем не было никаких учетных номеров.
Тут я и влип. С рейса меня сняли, нож забрали в отделе транспортной милиции, сняли показания и отпустили с миром на следующем самолете. Дальше я почти два месяца успешно трудился шкипером на брандвахте ИРП-26, временами изучая геоморфологические процессы в долине р.Кеть. И ни о чем не подозревал – ведь никакой связи тогда не было.
Когда я почти через два месяца вошел, радостно улыбаясь, в свою комнату 6-31 общежития ГГФ, мои друзья встретили меня дружным восклицанием «Ну, что, явился, рецидивист!». Я растерянно огляделся, и тут они рассказали продолжение истории двухмесячной давности.
После моего отлета, кто-то из милиции сообщил в университет о том, что студент ГГФ И. Вяткин задержан за незаконное хранение холодного оружия (т.е. ножа), а при задержании он оказал сопротивление органам милиции (хотя сопротивления не было, но возмущение и призыв к здравому смыслу имели место). И даже, о том, что я нахожусь в КПЗ г.Колпашева и если кто-нибудь желает принять участие в его судьбе, то надо поторопиться.
Эта информация, как потом рассказывали мне мои друзья Евгений Карепин и Юрий Колесниченко, достигла их ушей. Тогда они, не теряя времени, кинулись в деканат к Ю.М. Елистратову, который был тогда зам.декана, с просьбой подписать ходатайство перед колпашевской милицией о моем помиловании. Но Юрий Михайлович отклонил их горячую просьбу. Тогда друзья пришли к Алексею Анисимович Земцову с аналогичной просьбой. Он помог ребятам сочинить ходатайство и без лишних слов подписал прошение, добавив при этом «Ну, дает, рецидивист!».
С этим важным документом Е. Карепин и Ю. Колесниченко срочно примчались на «Метеоре» в Колпашево и явились в милицию. Там, очень удивились и сообщили, что меня сразу же отпустили на практику, где, очевидно я и нахожусь в настоящее время. Но ходатайство, подписанное мудрым Алексеем Анисимовичем, милицейское начальство забрало. Оно впоследствии сыграло положительную роль в связи с этим эпизодом, когда на военном моторостроительном объединении имени П.И. Баранова брали показания у моего отца – А.Н. Вяткина, механика этого завода.
Для А.А. Земцова, наверное, это был мимолетный сюжет, но он, как всегда, увидел в нем судьбу молодого неопытного человека, в принципе, ни в чем не повинном.
…В конце 1987 года к парням-пятикурсникам обратилась наш куратор Маргарита Владимировна Петкевич с просьбой помочь в перевозке вещей с квартиры на квартиру нашему завкафедрой А.А. Земцову. Мы, а было нас немного, охотно согласились, т.к. заранее представляли, что не только поработаем грузчиками, но и узнаем что-нибудь интересное от Алексея Анисимовича, хотя он был всегда немногословен. Так оно и вышло. После погрузочно-разгрузочных работ, Алексей Анисимович пригласил нас в гости, угостил хорошим обедом, а потом с удовольствием показал нам часть своей шикарной библиотеки. И хотя много книг было уложено в связки, мы познакомились и полистали труды П.С. Семенова Тянь-Шанского, Ф. Рихтогофена, Д. Клеменца и других географов с большой буквы. На нас, окунувшихся в пожелтевшие страницы трудов, словно стекал ветер великих экспедиций прошлого. А Земцов с улыбкой взирал на наши затылки, наклонившиеся над книгами.
…Я, к сожалению, не стал знаменитым геоморфологом как Алексей Алексеевич и только изредка прикасаюсь к этой науке. Но в этом году заканчивает магистратуру кафедры географии геоморфолог Ярослав Вяткин – мой старший сын. Руководит его научной деятельностью уже несколько лет профессор, доктор географических наук Нина Степановна Евсеева – талантливая ученица Алексея Анисимовича, которая долгое время учила и меня, была и остается для меня глубокоуважаемым и любимым преподавателем. Надеюсь, что молодая поросль от могучего дерева школы А.А. Земцова прорастет новыми научными и производственными достижениями.
… Когда я закончил университет и поступил работать в ПНИЛ по геодинамике месторождений Кузбасского политехнического института, то темой моих изысканий стала структурная геоморфология разных районов интенсивной добычи полезных ископаемых, в основном Кузбасса и Удмуртии. Тогда хорошие, специальные карты были крайне редки. И поэтому я был очень рад и безмерно благодарен Алексею Анисимовичу, когда он, в один из моих приездов в Томск, торжественно вручил мне редкую, огромную на 16 листах «Геоморфологическую карту СССР», 1987 г. издания, в которой он имел честь быть автором. А в придачу – еще и свой знаменитый труд «Геоморфология Западно-Сибирской равнины».
Картой этой я и мои коллеги из Кемерова и Омска, неоднократно пользовались в прикладных и научных целях – при эманационных съемках на Транссибирской магистрали при создании научных трудов и энциклопедических изданий.
Она, как огромное окно в мир и добрая память об Алексее Анисимовиче Земцове висит в коридоре Омского территориального фонда геологической информации, который я имел честь возглавлять уже 15 лет.
Эту карту с любопытством подолгу разглядывают наши многочисленные посетители всех возрастов и специальностей – от школьников и студентов до вице-губернатора региона…
 |
Сотрудники Омского филиала ФГБ "ТФГИ по СФО", к.г.н. Барсукова Н.Н., Неупокоева И.С. знакомятся с трудами А.А. Земцова "Геоморфология Западно-Сибирской равнины", февраль 2015 г., фото И.Я. Вяткина
|
| И.А. Вяткин у «Географической карты СССР» (1987 г.), подаренной ему А.А. Земцовым в 1988 г. Февраль 2015 г. Фото Е.С. Никитина |
|
Светлую память и теплые чувства об Алексее Анисимовиче Земцове – нашем отце студентов Географического отделения – храню в своем сердце.
Выпускник ГГФ 1988, Председатель Омского регионального отделения РГО, профессор РАЕ, руководитель Омского филиала ФБУ «Территориальный фонд геологической информации по СФО».
И.А. Вяткин
11 февраля2015 г.